«Лейлят аль-харир» («Ночь визга») названа так из-за громких криков сражающихся при Сиффине или голосов сторонников Муавии, которые были похожи на собачий визг из-за холода. Также сказано о том, что эта ночь названа так из-за того, что в неё не было слышно ничего, кроме лязга оружия, похожего на визг. Ближайший сподвижник Имама Али, да будет мир с ним, по имени Сулейм ибн Кайс подробно рассказывает в своей книге о событиях той ночи.
Абан ибн Абу Айяш сказал: «Я спросил Сулейма ибн Кайса: „Ты участвовал в Сиффинской битве?“. Сулейм ответил: „Да“. Я спросил: „Ты присутствовал в Ночь визга?“. Сулейм ответил: „Да“. Я спросил: „Сколько лет тебе тогда было?“. Сулейм сказал: „Сорок лет“. Я сказал: „Расскажи мне об этом, да помилует тебя Аллах!“. Сулейм сказал: „Даже если бы я забыл обо всём на свете, я не забыл бы об этом!“. Затем он заплакал и сказал: „Мы выровняли наши ряды, затем вышел Малик аль-Аштар верхом на лошади, на которой висел его меч, а в руке он держал копьё, которым он постукивал нам по головам, говоря: «Держите строй!». Когда строй был организован, а ряды выровнены, он остановился между двух рядов, повернувшись спиной к сирийцам и лицом к нам.
Речь Малика аль-Аштара перед Сиффинской битвой
Затем он восславил Аллаха, благословил Пророка и его род и сказал: «Предопределено нам было Аллахом собраться в этой части земли в срок, что приблизился, ради дел, что прошли, в которых направляет нас господин мусульман, Повелитель верующих, наилучший из [пророческих] преемников, сын дяди нашего Пророка, его брат и наследник, а наш меч — меч Аллаха! Их же глава — сын пожирательницы печени, переполненный лицемерием, который призывает другие группы людей к несчастью и адскому огню! Мы надеемся, сражаясь с ними, получить награду от Аллаха, в то время как они ожидают от Него наказания! Когда накалится обстановка и начнётся сражение, мы полагаемся на Аллаха, и я не услышу ничего, кроме [вражеского] неясного бормотания и шума!
О люди! Опустите взоры и стисните зубы, ибо так сложнее [будет врагам] поразить вас ударом в голову! Встретьтесь с врагом лицом к лицу, правой рукой возьмите рукоять меча и разите их в голову, а также копьями в рёбра, словно вы мстите за кровь ваших отцов и братьев, гневаясь на их врагов, готовые принять смерть, дабы не стать униженными или опозоренными в этом мире!».
Затем собрался народ, чтобы разрешить между ними великое дело, и отделились они от семидесяти тысяч благороднейших арабов! Произошло это в четверг, как зашло солнце, и вот прошла уже треть ночи, и не было совершено в армиях поклона для Аллаха [за это время], пока не миновало время четырёх молитв: полуденной, послеполуденной, вечерней и ночной!“.
Проповедь Повелителя верующих после Ночи визга
Сулейм сказал: „Затем Али, да будет мир с ним, выступил с проповедью:
«О люди! Вы видите, что произошло с вами, а также с вашими врагами, и остались лишь последние издыхания! Когда дела наступают, исход зависит от начала! Противостояли вам люди, что не на [истинной] религии, пока не пришли они к тому, к чему пришли! Утром я выступлю против них, если на то будет воля Аллаха, и отправлю их на суд Аллаха!».
Поднятие на наконечники копий свитков Корана
Когда весть об этом дошла до Муавии, он устрашился, и пал от этого духом он и все его сподвижники, а также жители Сирии. Он позвал Амру ибн Аса и сказал ему: «О Амру, эта ночь — ночь перед тем, как они атакуют нас. Что ты думаешь?». Амру сказал: «Я вижу войско, численность которого уменьшилась, а оставшиеся не способны выстоять против его армии, и ты не подобен ему. Ты сражаешься за одно, а он сражается за другое: ты желаешь остаться [в этом мире], а он желает погибнуть [ради мира следующего]! Жители Сирии не боятся также сильно, если Али одержит над ними победу, как жители Ирака боятся того, что ты победишь их. Однако предложи им то, из-за чего они разделятся, если отвергнут твоё предложение, но также разделятся они, если примут его. Призови их к Книге Аллаха, водрузи [его] свитки (мусхафы) на наконечники копий. Тем самым ты достигнешь своей цели. Я всегда хранил это для тебя!».
Письмо-уловка Муавии для Повелителя верующих
Муавия сказал: «Правильно. Однако у меня есть мысль, как обмануть Али. Я потребую у него Сирию в обмен на перемирие. Это было первой вещью, которую он отверг». Амру засмеялся и сказал: «Куда тебе до того, чтобы обмануть Али! Если же хочешь написать ему, так напиши». И Муавия отправил Али письмо с человеком, которого звали Абд-Аллах ибн Укба. В этом письме говорилось: «Если бы ты знал, что война приведёт к тому, к чему привела, и если бы это знали мы, ни один из нас не выступил бы против другого! Однако осталось то, что мы могли бы исправить и по поводу чего могли бы прийти к мирному соглашению.
Я просил тебя ранее о Сирии и о том, чтобы ты не принуждал меня к подчинению тебе и присяге, и ты отверг это, но Аллах дал мне то, чему ты помешал. Я призываю тебя к тому, к чему призывал и вчера. Ибо ты также надеешься на жизнь, как надеюсь на неё я, и ты также боишься смерти, как боюсь её я. Клянусь Аллахом, смягчились печени, и ушли мужчины! Мы с тобой — потомки Абд аль-Манафа, и нет у одного из нас достоинства перед другим, которое принижало бы почтенного или возвышало бы презренного. С миром!»“.
Ответ Повелителя верующих на письмо Муавии
Сулейм сказал: „Когда Али прочёл письмо Муавии, он засмеялся и сказал:
«Я поражаюсь Муавии и его стремлению меня обмануть!».
Он позвал своего писаря Убейдуллаха ибн Абу Рафиа и сказал: «Записывай!», [а затем продиктовал ему следующие слова]: «До меня дошло твоё письмо в котором ты пишешь: „Если бы ты знал, что война приведёт к тому, к чему привела, и если бы это знали мы, ни один из нас не выступил бы против другого!“. Мне и тебе, о Муавия, следует завершить её и не дать ей возникнуть вновь!
Что касается твоего требования относительно Сирии, то я не дам тебе сегодня того, в чём отказал вчера. Касательно твоих слов о страхе и надежде, то ты не можешь быть действеннее в своём сомнении, чем я — в ясной убеждённости! И не стремятся жители Сирии к этому миру сильнее, чем жители Ирака к миру следующему! Что же до твоих слов: „Мы — потомки Абд аль-Манафа, и нет у одного из нас достоинства перед другим“, то верно, что мы оба — его потомки, однако Умайя не таков, как Хашим, а Харб [не таков], как Абд аль-Мутталиб; не подобен Абу Суфьян Абу Талибу, а освобождённый [при завоевании Мекки] — мухаджиру, не равен лицемер верующему, а последователь лжи — последователю истины! В наших руках — достоинство пророчества, посредством которого мы управляли арабами и брали в плен не арабов. С миром!»“.
Сулейм сказал: „Когда письмо Али дошло до Муавии, он сначала скрывал его от Амру, а затем позвал его. Когда Амру прочитал письмо, он возгордился им. И не было никого из курайшитов, кто возвеличивал бы Али сильнее, чем Амру, после того, как Али сбил его с лошади. И он сочинил поэму, в которой возвеличил Али и принизил Муавию.
Позор Муавии и Амру ибн Аса
Муавия сказал: «Клянусь Аллахом, я знаю, что ты хочешь этим сказать!». Амру спросил: «И что же?». Муавия сказал: «Ты пренебрёг моим мнением и ослушался меня, а также возвеличил Али за то, что он опозорил тебя, когда ты вышел против него». Амру засмеялся и сказал: «Что касается ослушания тебя, то верно. Что же до моего позора, то нет позора тому, кого победил Али. Если же ты хочешь последовать за мной в этом, то ступай!». Муавия промолчал, и молва об их деле распространилась среди жителей Сирии“».
«Книга Сулейма ибн Кайса аль-Хиляли», хадис 34
