Редакция нашего проекта взяла эксклюзивное развёрнутое интервью у видного шиитского деятеля, председателя Шиитского координационно-аналитического центра, публициста и ведущего радиопрограмм Тараса Черниенко, посвящённое его переводу на русский язык одной из фундаментальных книг шиитской традиции — «Нахдж аль-балаги» («Пути красноречия») — сборника проповедей, высказываний и писем Имама Али ибн Абу Талиба, да будет мир с ним, составленного иракским учёным Шарифом Рази. Тарас рассказал нам об особенностях этой книги, о сложностях, с которыми ему пришлось столкнуться во время её перевода и о своих планах по её расширению в последующих изданиях.
— Для начала расскажите читателям нашего сайта об этой книге: о её претенциозном названии, структуре, о том, насколько она важна для верующих и какой вклад внесла в развитие мировой литературы.
— Книга «Нахдж аль-балага» или «Путь красноречия», как её заголовок был переведён на русский язык, хотя мне больше импонирует название «Вершина красноречия», поскольку оно больше раскрывает суть содержания этой книги, представляет собой сборник писем, проповедей и афоризмов Имама Али, да будет мир с ним, первого шиитского Имама, который одновременно был двоюродным братом и зятем основателя мусульманской религии Пророка Мухаммада, да благословит Аллах его и его род.
В шиитском мире по своему значению эта книга следует сразу за Священным Кораном. Это одна из самых читаемых и одна из самых значимых по духовному влиянию книг. Более того, её влияние выходит далеко за рамки шиитской общины: все арабоязычные литературные вузы, а также мусульмане-сунниты изучают этот памятник классической арабской литературы. Мы знаем, что ректор известного египетского университета «Аль-Азхар», шейх и либеральный реформатор Мухаммад Абдо был автором широкого комментария к «Нахдж аль-балаге». Значение этой книги для современного мира в целом трудно переоценить…
— Тогда почему до вас не было никаких попыток перевести эту книгу на русский язык? В чём причина?
— Действительно, в связи со всем вышесказанным вызывает удивление тот факт, что сейчас была предпринята лишь первая попытка представить эту книгу русскоязычному читателю. Почему эта попытка не была предпринята до сих пор — остаётся загадкой, для меня лично в том числе. Духовное влияние этой книги, наверное, не стоит ограничивать даже мусульманской религией, в силу широкого круга вопросов, который в ней рассматривается: это и проблемы правды, справедливости, честности, любви к ближнему, и взаимоотношения, как семейные, так государственные и межгосударственные. Например, 53‑е письмо, адресованное Малику Аштару, которого Имам Али, да будет мир с ним, отправил наместником в Египет, фактически может служить идеальной конституцией для современного исламского государства. Это письмо на двадцати страницах содержит исчерпывающие положения, которые могут лечь в основу государственного законодательства любой цивилизованной страны. Там расписаны права и обязанности чиновников, повелителей, подданных, финансовых и военных институтов. В очень ёмкой и сжатой форме они не утратили своей актуальности и по сей день.
Очень много афоризмов, которые представляют собой третий раздел или третий том этой книги, если брать её трёхтомное издание, по своему литературному и духовному содержанию можно поставить в один ряд с библейскими книгами Экклезиаста или притчей соломоновых.
Проповеди по своему красноречию — некоторые краткие, ёмкие, сжатые, некоторые пространные — так или иначе могут быть сопоставлены, не больше и не меньше, c Псалмами давидовыми. Наряду со сборником молитв «Ас-Сахифа ас-Саджадия» («Скрижаль Имама Саджада»), который так и называют — «мусульманскими псалмами», «Нахдж аль-балага» может играть эту роль в мусульманском мире.
Это один из основных первоисточников, который позволяет понять подлинную суть шиитского вероучения, не оглядываясь на более поздние наслоения и искажённые интерпретации, которые мы можем встретить, и которые также переводятся и издаются массовыми тиражами.
Как российское, особенно, советское востоковедение, настолько щепетильное в подобных вопросах, не уделило внимания этой книге, вызывает удивление.
— Зато теперь, хвала Всевышнему, русскоязычный читатель благодаря вашему, поистине, титаническому труду имеет возможность познакомиться с этой книгой. Сколько изданий она уже выдержала?
— Она выдержала уже три официальных издания. Присутствует также много неофициальных изданий, онлайн-версия и, как мне сказали, приложение на базе Android с аудиоверсией. Поэтому знакомиться со звучанием и содержанием этой книги возможность имеется. По этой причине не хотелось бы опережать события, забегая вперёд и рассказывая об этом заинтересованным читателям. Всё равно невозможно вкратце охарактеризовать о чём эта книга.
— А если всё-таки попробовать?
— Наверное эта книга повествует обо всём, что волнует человека, который задумывается над смыслом своего прихода в этот мир: начиная от смысла творения и заканчивая практическими утилитарными задачами или бесхитростной житейской бытовой мудростью — весь этот круг тем в «Нахдж аль-балаге» охвачен.
— Насколько сложен и уникален оригинальный арабский текст? Трудно ли было переводить такое фундаментальное произведение?
— Язык и стиль этой книги неподражаем. В мусульманской традиции считается, что он также неподражаем как и стиль Священного Корана. Но если стиль Священного Корана неподражаем в силу своего божественного происхождения, то стиль Имама Али, да будет мир с ним, — это дело рук человека, святого и боговдохновенного, выражаясь христианской терминологией. Он максимально приближается к классическому стилю арабской литературы «саджа» или рифмованной прозы. Рифмованная проза считалась у арабов, мне кажется, заслуженно одной из самых сильных форм литературного воздействия на сознание. Своей задачей при подготовке этого перевода я видел, прежде всего, сохранение оригинального ритма и рифмы при избежании смысловых утрат. Поэтому работа над сравнительно небольшой по объёму книгой (около 300—350 страниц формата А5) заняла полтора года, поскольку приходилось совмещать решение той и другой задачи, чтобы они не противоречили друг другу: практически дословная передача смысла с сохранением ритмики и рифмы звучания.
— Но несмотря на все сложности, вы решили сохранить форму рифмованной прозы в вашем переводе…
— Да, рифмованная проза для русской литературы, в принципе, не характерна. Такие приёмы применялись в отдельных случаях, но не сформировалась как жанр. Потом был определённый риск: примут ли русскоязычные читатели такую форму изложения. К счастью, выяснилось, что не только приняли: последующие переводчики, которые переводили, например, «Маснави маанави» Джалал ад-дина Руми, тоже использовали этот приём в некоторых местах, где есть прозаические комментарии, написанные рифмованной прозой, а также «Бустан» Саади. Переводчики этих книг применяли тот же приём. Значит, хочется верить и надеяться, что этот приём нашёл благодарного читателя, не отпугнул его. А некоторые даже признавались, что такой язык завораживает, он как бы втягивает читателя в процесс более глубинного постижения смысла.
Я очень благодарен Всевышнему за Его помощь и поддержку в завершении этой работы. И мы, конечно, должны признать, что при всех наших стараниях, дай Бог, чтобы хотя бы на одну десятую нам удалось добиться той степени влияния и воздействия, которая эта книга оказывала на своих первых арабоязычных читателей, которые слышали её в оригинале.
— Расскажите, когда и при каких обстоятельствах состоялось ваше первое знакомство с «Нахдж аль-балагой»?
— До первого знакомства с этой книгой, уже зная арабский язык, будучи знакомым с основами классической арабской литературы, поэзией, будучи знакомым со Священным Кораном, тафсирами, то есть экзегетикой Корана, хадисами — преданиями мусульманской традиции — я мечтал познакомиться с «Нахдж аль-балагой» ещё тогда, когда мусульманская литература была ещё в дефиците в России. Первый экземпляр мне удалось приобрести только в конце 90‑х годов, кстати, с комментариями упомянутого мной Мухаммада Абдо. Это было в Объединённых арабских эмиратах. Я приехал туда с официальной делегацией на конференцию, если мне не изменяет память, как представитель Комитета государственной думы по делам общественных объединений и религиозных организаций. Будучи помощником депутата Госдумы, мне удалось поприсутствовать на этой конференции и приобрести экземпляр «Нахдж аль-балаги». Но тогда, в возрасте двадцати лет, я ещё не думал, что серьёзная работа над переводом в ближайшее время будет завершена. Но в мечтах, как некий идеал, этот образ уже сформировался: я решил рано или поздно постараться дойти до завершения этого проекта. С помощью Всевышнего только много лет спустя, в 2004, 2005, начале 2006 года, когда была завершена редактура перевода, мне удалось этого добиться.
Тут ещё обращает на себя внимание сложность самого арабского языка оригинала, поскольку арабские издания «Нахдж аль-балаги» всегда сопровождаются глоссарием на полях, арабо-арабским словарём, переводом архаичных терминов, и это занимает едва ли не половину страницы! Если вы возьмёте в руки оригинал, вы увидите, что чуть ли не каждое второе слово помечено сноской и приведено внизу в сопровождении комментария о примерах употребления, поскольку сейчас это слово либо не употребляется в общем, либо не употребляется в указанном контексте, на что указывал Мухаммад Абдо и многие современные комментаторы.
Поэтому эта работа, безусловно, сложная и сложным получился результат. Надо сказать, что работа переводчика требует соблюдения определённых правил, определённой переводческой этики. В частности, классические древние тексты нельзя переводить с использованием неологизмов. Значит необходимо было прибегать к архаичному языку, зачастую с использованием старославянских корней. Это допустимо с точки зрения норм литературного русского языка, но непривычно уху русскоязычного читателя. В связи с этим перевод, выдержанный по правилам переводческой этики, читается не очень легко. Надо признать: он понятен далеко не всем. Впрочем, также как и текст оригинала понятен далеко не каждому арабоязычному читателю.
Поэтому в ближайшие планы входит подготовка более развёрнутого комментированного издания с использованием трудов первых собирателей и комментаторов: Ибн Абу Хадида, самого Шарифа Рази, где будет описано содержание использованных понятий. А также, если будет на то помощь и поддержка Всевышнего, комментарий будет дополнен историческим исследованием, где вкратце будут описаны исторические события, на фоне которых произносилась та или иная проповедь, чтобы был понятен не только сам текст, но и контекст повествования. Тогда, безусловно, книга будет читаться намного легче.
Но, тем не менее, и на настоящий момент даже читателю, совершенно не знакомому с ранней историей ислама, с мусульманской традицией и вероучением, большая часть этой книги, посвящённая вопросам морали, нравственности и житейской мудрости, вполне понятна и доступна. Поэтому я не удивляюсь когда читатели-немусульмане, просто хорошо владеющие литературным русским языком, пишут мне благодарные отзывы. Мне это очень приятно, и я надеюсь, что если вы заинтересуетесь и вам удастся в книжном магазине приобрести свой собственный экземпляр «Нахдж аль-балаги» (а эта книга сейчас продаётся во многих книжных сетях), то вы получите удовольствие от чтения этой, безусловно, великой и мудрой книги!
How can i contact to mr.taras??